Спор о вере Ивана Грозного с Антонио Поссевино.1582 г.
Холст, масло. 98х200
2008г.
Поначалу царь не захотел даже рассматривать доводы Поссевино и несколько раз повторил, что не желает вести прения о вере с иезуитом, но в конце концов не удержался и вступил в спор. Он выказал недюжинное красноречие, доскональное знание Священного Писания и, наконец, свой необузданный нрав, заявив, что „папа есть волк, а не пастырь“[1]. Пристальное внимание к особенностям богослужебной практики и церковного быта Запада (бритое духовенство, изображение креста на туфлях у папы и т. д. и т. п.), как и специфическое понимание Библии, были отличительными чертами религиозного сознания не только Ивана, но и большинства образованных русских того времени. В свою очередь ответы Поссевино обнаруживаютпоразительное (учитывая его тщательную подготовку) непонимание исторических путей Русской Церкви и специфики церковного сознания московитов. Многие доводы иезуита основывались на ошибочном мнении, будто решения Флорентийского Собора были приняты здесь всем церковным обществом и самим великим князем, между тем как и русская иерархия, и великий князь Василий II решительно их отвергли, а подписавший Соборное Определение об унии митрополит Исидор по низложении даже подвергся заточению (в конце концов ему было позволено бежать на Запад). Другое заблуждение Поссевино заключалось в недооценке внимания московитов к внешним деталям. Это тем более странно, что в своих сообщениях из Москвы он подчеркивал, какое значение придается ими точному соблюдению обряда.Сосредоточенный на главной цели миссии, он, по всей вероятности, упустил из виду эту сторону дела во время беседе царем. Так, бритье бороды прямо запрещалось Стоглавым Собором (1551 г.), созванным самим Иваном в первые годы его правления[2]. Папский же обычай носить на туфлях изображение креста (ношение которого ниже пояса воспринималось московитами как величайшее неуважение к орудию страстей Христовых), а также благословлять верующих, будучи носимым на престоле, было глубоко оскорбительно для православного благочестия (узнав о подобных обычаях, царедворцы Ивана пришли в великое смущение). И хотя в ответах своих Поссевино обнаружилчрезвычайную находчивость и звучали они вполне умно, они не исправили дела — преимущественно потому, что использовались как аргументы в пользу признания папского авторитета. Между тем такое признание означало бы для царя добровольный отказ от абсолютной власти, ставшей делом всей его жизни и стоившей его державе целых рек крови. Не удивительно поэтому, что прения о вере, на которые папский посол возлагал столь большие надежды,закончились ничем.При этом за время пребывания в русской столице Поссевино оказывались поистине королевские почести и знаки особого благоволения со стороны царя. По его ходатайству были освобождены восемнадцать пленных римского исповедания и значительно смягчены условия содержания для остальных. Но Иван решительно отклонил просьбу о сооружении в Москве католического храма, заявив, что здесь никогда не было инославных церквей и что для католиков довольно будет царского дозволения держаться своей веры без помех и стеснений[3].
2008г.
Поначалу царь не захотел даже рассматривать доводы Поссевино и несколько раз повторил, что не желает вести прения о вере с иезуитом, но в конце концов не удержался и вступил в спор. Он выказал недюжинное красноречие, доскональное знание Священного Писания и, наконец, свой необузданный нрав, заявив, что „папа есть волк, а не пастырь“[1]. Пристальное внимание к особенностям богослужебной практики и церковного быта Запада (бритое духовенство, изображение креста на туфлях у папы и т. д. и т. п.), как и специфическое понимание Библии, были отличительными чертами религиозного сознания не только Ивана, но и большинства образованных русских того времени. В свою очередь ответы Поссевино обнаруживаютпоразительное (учитывая его тщательную подготовку) непонимание исторических путей Русской Церкви и специфики церковного сознания московитов. Многие доводы иезуита основывались на ошибочном мнении, будто решения Флорентийского Собора были приняты здесь всем церковным обществом и самим великим князем, между тем как и русская иерархия, и великий князь Василий II решительно их отвергли, а подписавший Соборное Определение об унии митрополит Исидор по низложении даже подвергся заточению (в конце концов ему было позволено бежать на Запад). Другое заблуждение Поссевино заключалось в недооценке внимания московитов к внешним деталям. Это тем более странно, что в своих сообщениях из Москвы он подчеркивал, какое значение придается ими точному соблюдению обряда.Сосредоточенный на главной цели миссии, он, по всей вероятности, упустил из виду эту сторону дела во время беседе царем. Так, бритье бороды прямо запрещалось Стоглавым Собором (1551 г.), созванным самим Иваном в первые годы его правления[2]. Папский же обычай носить на туфлях изображение креста (ношение которого ниже пояса воспринималось московитами как величайшее неуважение к орудию страстей Христовых), а также благословлять верующих, будучи носимым на престоле, было глубоко оскорбительно для православного благочестия (узнав о подобных обычаях, царедворцы Ивана пришли в великое смущение). И хотя в ответах своих Поссевино обнаружилчрезвычайную находчивость и звучали они вполне умно, они не исправили дела — преимущественно потому, что использовались как аргументы в пользу признания папского авторитета. Между тем такое признание означало бы для царя добровольный отказ от абсолютной власти, ставшей делом всей его жизни и стоившей его державе целых рек крови. Не удивительно поэтому, что прения о вере, на которые папский посол возлагал столь большие надежды,закончились ничем.При этом за время пребывания в русской столице Поссевино оказывались поистине королевские почести и знаки особого благоволения со стороны царя. По его ходатайству были освобождены восемнадцать пленных римского исповедания и значительно смягчены условия содержания для остальных. Но Иван решительно отклонил просьбу о сооружении в Москве католического храма, заявив, что здесь никогда не было инославных церквей и что для католиков довольно будет царского дозволения держаться своей веры без помех и стеснений[3].
Ключевые слова: Русь 14-16 век
Вернуться в Галерея
Сеча. Поле Куликово. 1380. х.м.
Средневековый воин
Сергий
Сергей Трошин © Москва 2017г.